Неточные совпадения
Спивак,
идя по дорожке, присматриваясь
к кустам, стала рассказывать о Корвине тем тоном, каким говорят, думая совершенно о другом, или для того, чтоб не думать. Клим узнал, что Корвина, больного, без сознания, подобрал в поле приказчик отца Спивак; привез его в
усадьбу, и мальчик рассказал, что он был поводырем слепых; один из них, называвший себя его дядей, был не совсем слепой, обращался с ним жестоко, мальчик убежал от него, спрятался в лесу и заболел, отравившись чем-то или от голода.
Двор был пустынен по-прежнему. Обнесенный кругом частоколом, он придавал
усадьбе характер острога. С одного краю, в некотором отдалении от дома, виднелись хозяйственные постройки: конюшни, скотный двор, людские и проч., но и там не слышно было никакого движения, потому что скот был в стаде, а дворовые на барщине. Только вдали, за службами, бежал по направлению
к полю во всю прыть мальчишка, которого, вероятно,
послали на сенокос за прислугой.
У капитана была давняя слабость
к «науке» и «литературе». Теперь он гордился, что под соломенной крышей его
усадьбы есть и «литература» (мой брат), и «наука» (студент), и вообще — умная новая молодежь. Его огорчало только, что умная молодежь как будто не признает его и жизнь ее
идет особой струей,
к которой ему трудно примкнуть.
Ванька вспомнил, что в лесу этом да и вообще в их стороне волков много, и страшно струсил при этой мысли: сначала он все Богородицу читал, а потом стал гагайкать на весь лес, да как будто бы человек десять кричали, и в то же время что есть духу гнал лошадь, и таким точно способом доехал до самой
усадьбы; но тут сообразил, что Петр, пожалуй, увидит, что лошадь очень потна, — сам сейчас разложил ее и, поставив в конюшню,
пошел к барину.
Павел кончил курс кандидатом и посбирывался ехать
к отцу: ему очень хотелось увидеть старика, чтобы покончить возникшие с ним в последнее время неудовольствия; но одно обстоятельство останавливало его в этом случае: в тридцати верстах от их
усадьбы жила Фатеева, и Павел очень хорошо знал, что ни он, ни она не утерпят, чтобы не повидаться, а это может узнать ее муж — и
пойдет прежняя история.
Тем не менее на глазах генерала работа по возведению новой
усадьбы шла настолько успешно, что он мог уже в июле перейти в новый, хотя далеко еще не отделанный дом и сломать старый. Но в августе он должен был переселиться в губернский город, чтобы принять участие в работах комитета, и дело по устройству
усадьбы замялось. Иону и Агнушку генерал взял с собой, а староста, на которого было возложено приведение в исполнение генеральских планов, на все заочные понуждения отвечал, что крестьяне
к труду охладели.
Вечером ей стало невыносимо скучно в ожидании завтрашнего дня. Она одиноко сидела в той самой аллее, где произошло признание, и вдруг ей пришло на мысль
пойти к Семигорову. Она дошла до самой его
усадьбы, но войти не решилась, а только заглянула в окно. Он некоторое время ходил в волнении по комнате, но потом сел
к письменному столу и начал писать. Ей сделалось совестно своей нескромности, и она убежала.
Наконец он дошел до погоста, и тут бодрость окончательно оставила его. Барская
усадьба смотрела из-за деревьев так мирно, словно в ней не происходило ничего особенного; но на него ее вид произвел действие медузиной головы. Там чудился ему гроб. Гроб! гроб! гроб! — повторял он бессознательно про себя. И не решился-таки
идти прямо в
усадьбу, а зашел прежде
к священнику и
послал его известить о своем приходе и узнать, примет ли его маменька.
И мы
пошли вместе по направлению
к городу. Когда станция и
усадьба остались далеко за нами, я спросил...
У меня не был, а проезжал мимо не раз. Смотрел я на него из окна в бинокль: сидит в телеге, обернется лицом
к усадьбе и вытаращит глаза. Думал я, думал: никогда у нас никакого „духа“ не бывало и вдруг завелся… Кого ни спросишь: что, мол, за дух такой? — никто ничего не знает, только говорят: строгость
пошла. Разумеется, затосковал еще пуще. А ну как и во мне этот „дух“ есть? и меня в преклонных моих летах в плен уведут?
Вера резко повернулась и быстро
пошла назад
к усадьбе. Огнев последовал за ней.
На Воздвиженье, 14 сентября, был храмовой праздник. Лычковы, отец и сын, еще с утра уезжали на ту сторону и вернулись
к обеду пьяные; они ходили долго по деревне, то пели, то бранились нехорошими словами, потом подрались и
пошли в
усадьбу жаловаться. Сначала вошел во двор Лычков-отец с длинной осиновой палкой в руках; он нерешительно остановился и снял шапку. Как раз в это время на террасе сидел инженер с семьей и пил чай.
Разбудила я стариков, потолковали мы с ними, погоревали, поохали, не знаем, что такое; обежала я все другие избы по деревне — нет нигде, нигде и не бывала. Протосковала я всю ноченьку, а на другой день, делать неча,
пошла в
усадьбу к управителю, заявила ему.
Наш приезд был, очевидно, замечен в
усадьбе, потому что во дворе неожиданно появился свет: кто-то
шел с ручным фонарем
к воротам.
— Да, только оно все в долгах,
усадьба разваливается, отец сильно в карты играет. Они только наружно богаты… Ну, однако, прощай. Спи… Так завтра мы все-таки
пойдем к Будиновским.
Начало свежеть,
пошли длинные тени… Она все еще бродила между соснами. Опять тоска стала проползать ей в грудь. Куда
идти ему навстречу?..
К Мироновке? Он, кажется, говорил что-то про владельцев
усадьбы.
Тихое и теплое утро, с мелкими кудрявыми облачками в сторону полудня, занялось над заказником лесной дачи, протянувшейся за
усадьбой Заводное. Дача, на версту от парка, вниз по течению, сходила
к берегу и перекидывалась за Волгу, где занимала еще не одну сотню десятин. Там обособился сосновый лес; по заказнику
шел еловый пополам с чернолесьем.
Домаша посмотрела в окно. Ермак Тимофеевич действительно
шел от своей избы по направлению
к усадьбе. Ксения Яковлевна быстро отошла от окна и скорее упала, чем села на скамью. Сердце у нее усиленно билось и, она, казалось, правой рукой, приложенной
к левой стороне груди, хотела удержать его биение.
И каждый день в четыре часа вечера, после «мертвого часа», обитатели студенческого дома отдыха сходились с кувшинами
к ясеням у околицы
усадьбы, а оттуда
шли по дороге через рожь за версту
к Грозовым Ключам.